Зайдя в кабинет к Мюллеру он обнаружил последнего сидящим у окна и с грустным видом наигрывавшим на гармошке что-то очень родное и до боли знакомое.
"Мюллер, что с Вами?" - удивился Штирлиц.
"А вы думаете только Вас гложет тоска по Родине?"

Штирлиц хотел повесить занавеску. Но сделать это было непросто - Занавеску сопротивлялся и бил его по голове гантелей.

Загнанный в угол Штирлиц сунул руку в карман.
"Это конец...", - подумал Штирлиц, - "А где же пистолет?"

Мюллер гнал свой "Хорьх" по автобану Берлин - Помары - Ужгород уже третий час. Стрелка спидометра колебалась около отметки 150. А сзади, метрах в сорока, все это время маячила грустная фигура Штирлица на велосипеде, делавшего вид, что до Мюллера ему нет никакого дела.

"Штирлиц, Вы русский агент. От Ваших документов разит русской водкой. Даю Вам два часа на размышление..." - произнес Мюллер. Через два часа Штирлиц опять стоял в кабинете Мюллера:
"Я вспомнил, я все вспомнил. Когда Шеленберг ставит печать на документы, он делает так: (Показывая, Штирлиц изо всех сил дышет на воображаемую печать и с силой припечатывает ее к воображаемому документу).

Штирлиц и Кэт вели радиосеанс из леса.
Неожиданно прозвучавшая автоматная очередь сразила Кэт наповал. Штирлиц насторожился...

Штирлиц настоял на своем. Вкус получился довольно странный...

Штирлиц шел по лесу и напоролся на сук.
"Шли бы вы домой, девочки, война все-таки!" - сказал он.

Штирлиц зашел в столовую. Заказал гречневую кашу и кофе. Чистых вилок и ложек не было. Пришлось есть руками. За долгое время Штирлиц впервые почувствовал себя советским офицером.

"Вальтер, хотите еще одно доказательство того, что Штирлиц русский агент?" - тронул Шелленберга за локоть Мюллер, стоя в очереди в офицерском буфете.
"Вы опять за старое, дружище..." - отозвался Шелленберг.
"Смотрите, вот сейчас он возьмет себе икры и бутылку водки..."
Подошла очередь Штирлица и оба с напряжением стали следить за ним. А Штирлиц взял кофе и коржик, и, как бы невзначай, показал им язык.